ГЛАВА 6

Засада

Пулей я несся на камбуз, чтобы предупредить Люську о гостях и вместе подумать, как действовать. Она, увидев меня, мгновенно оценила ситуацию.

- Что, уже?

- Да, катер подходит уже. Я пойду туда, буду наблюдать за ними.

- Я пойду с тобой.

- Ты уверена?

- Да.

- Хорошо, но договоримся, что ты будешь делать все, что я тебе скажу, согласна?

- Согласна.

- Оружие с тобой?

- Да.

- Идем, быстро.

Выйдя наружу, мы подошли к кустам на краю мыса. Подходы к бухте были хорошо видны. Я прикинул, что катеру до входа в бухту идти еще минут пять. У нас было время для занятия удобной позиции, с которой все происходящее внизу было видно, а мы были укрыты от взглядов с пляжа густым кустарником. Если бы кто-то обнаружил тропинку и решил по ней подняться, у нас было бы время добежать незамеченными до двери.

Катер на полном ходу влетел в бухту и двигатель взревел, отрабатывая задним. Катер как будто встал на дыбы и, осев, остановился. Вокруг кормы распространялось белое пятно вспененной воды. Буксируемая им надувная лодка с мотором ткнулась в корму. Там ее встретили руки верзилы в шортах и майке. На нос вышел один из вчерашних и отдал якорь. Затем он вернулся на корму и, взяв из рук третьего, который был в рубке, короткий автомат без приклада, передал его в лодку верзиле. Взяв еще один себе, он спустился в лодку. Туда же спустился и третий – худой, длинный и слегка лысоватый мужчина. Завели мотор и быстро подлетели к берегу. Двое с автоматами вышли на берег и, оттолкнув лодку, ушли в кусты. Тот, что остался, вернулся к катеру и, заглушив мотор, вылез из лодки.

- Леш, что теперь? Почему он их оставил, а сам ушел? Зачем им автоматы? Они что, нас будут искать?

- Нет, я думаю, что здесь дело не в нас. Ты видишь, они не таясь, не боясь никого и ничего, все делают. У меня такое ощущение, что должны быть еще гости…Они их будут ждать.

- Какие, японцы, что ли?

- Скорее всего, да. Наверное, будут выяснять, где деньги. А иначе чего им здесь делать? Разве что действительно, нас искать, если они все же заподозрили наше присутствие.

- А может, не нужно было нам тогда выходить, а?

- Может быть. А вот и нет, смотри! Верзила вышел из кустов и, подойдя к воде, намочил какую-то тряпку и тут же вернулся обратно.

- Точно, они кого-то ждут.

- Ага. Подождем и мы. Сидеть на корточках было неудобно. Ноги затекали и начали болеть. Вставать – опасно. Время тянулось очень медленно, но других вариантов не было – нужно было ждать и наблюдать.

Голливуд и развязка

Совершенно неожиданно, из-за противоположного мыса вылетел маленький катерок, похожий на тот, японский. Флага на нем на этот раз не было. Никаких номеров или других каких-то знаков - тоже. Подлетев к стоящему катеру, он отработал и остановился метрах в пяти-шести от него. За кормой у него также была небольшая надувная лодка. Якорь он не стал отдавать. Из рубки на корму вышел худой японец лет сорока. Нам не было слышно, на каком языке и о чем он говорил с длинным, однако весь его вид говорил о том, что он сильно волнуется. Из рубки появился второй, более коренастый японец и, встав за первым, молча смотрел на происходящее.

Неожиданно, прекратив переговоры, японцы подали длинному конец. Он намотал его на утку на корпусе катера. Японцы подтянули свой катер к большому и закрепили конец. Затем они подтянули надувную лодку и сели в нее. Коренастый быстро стал грести к берегу. Выйдя из лодки, они пошли в кусты. Прошло не больше минуты, когда оттуда раздались автоматные очереди. Я ждал их, но все равно, прозвучали они неожиданно… Я взглянул на Люську. Глядя на меня, она прижимала руки к губам. Глаза ее были широко раскрыты от ужаса.

- Тихо, тихо, моя хорошая… Это бандиты… потерпи.

Она кивнула. В глазах ее застыли слезы. Дальнейшее развивалось совсем как в голливудских фильмах. Эти двое выволокли трупы из кустов и сложили их в лодку. Затем они привязали ее к своей и, заведя мотор, дали задний ход.

Тут-то и случилось то, чего я больше всего боялся. Мотор вдруг встал. Верзила дернул пусковой канатик раз, другой. Потом он привстал и, наклонив мотор, поднял винт над водой. Даже с нашей позиции было видно, как сверкает струна, намотанная на винт.

- Быстро, давай нож, пошевеливайся! – донеслось оттуда. Худой подал ему нож и верзила, повозившись немного, перерубил прочную струну.

- Весла, весла давай! Да пошевеливайся, растяжка здесь!

Поставив весла, они быстро пошли к катеру.

- Ходу, быстро, мы растяжку рванули! – закричал верзила длинному, - япошки ловушку сделали, но она не сработала почему-то. Рвем когти отсюда, быстро!

Длинный быстро прошел на нос, отрезал ножом якорный канатик и, вернувшись, отрезал конец, которым был привязан второй катер. С места дав полный ход, катер взревел, дал клуб сизого дыма на воде и быстро набирая скорость, понесся на выход, увлекая за собой обе надувные лодки - пустую и с телами японцев. Маленький катер медленно дрейфовал к берегу.

- Нифигасе,- вырвалось на этот раз у меня.

- Ой, Лешка, что же теперь будет?

- Не знаю, но думаю они сюда больше не придут.

- Почему?

- А зачем? Они убедились, что их обманули и то, что они намотали нашу струну, окончательно убедило их в том, что все это подстроено, их обманули! Они решили, что это растяжка со взрывным устройством, которое почему-то не сработала.

- Так они что, не будут искать эти деньги?

- Не будут, да и вообще не скоро сюда придут.

- А что с катером?

- А им мы сейчас как раз и займемся.

- Ты думаешь, никто больше не придет?

- Нет, я имел в виду только этих бандитов, а японцы обязательно придут скоро, чтобы посмотреть куда делись их люди. Да и браконьеры наши появятся рано или поздно.

- Ты знаешь, Алеша, мне все-таки как-то не по себе… Ведь их, получается…из-за нас убили.

- Да, это так, но мы же не хотели этого… Ты лучше подумай о том, каким бизнесом они занимались и скольким людям горе принесли.

- Я понимаю…

- Все, выше нос и пошли катер ловить, а то он скоро на камнях окажется!

Катер

Катер был уже довольно близко от берега и нам нужно было поторапливаться. Быстро скинув шорты и башмаки, я поплыл. Люська осталась на берегу. Доплыв, я забрался на корму по находящемуся слева от двигателя с надписью “HONDA 200”, удобному складному трапику, блестевшему никелем на солнце. На корме была площадка размером примерно два на два метра, глубиной около метра. Рубку от нее отделяла прозрачная стенка с такой же прозрачной дверью, которая была сдвинута и открывала довольно просторную рубку с четырьмя мягкими креслами на возвышениях и углубленным проходом между ними, рулем и разными приборами перед ним на глубоком, примерно с метр столе. На нем же лежала большая, с полметра длиной, толстая книга - атлас. Приоткрыв ее, я увидел, что это – карты. В проходе, с торца стола, были прозрачные дверцы. За ними были видны две ступеньки, которые вели вниз, в салон, который представлял собой два узких диванчика и маленький столик в узкой, носовой части.

Осмотрев руль и приборы, я увидел справа от руля, на переборке черный плоский короб с градуировкой, из которого выходила рукоятка с кнопкой в торце, похожая на рычаг переключения скоростей в машине. В торце короба был замок, из которого торчал ключ с брелком.

Я учился в школе вождению и сразу понял, что это ключ зажигания. Времени на раздумья не было и я тут же повернул его. Двигатель на корме мягко заурчал. Рукоятку - вперед и катер рванулся вперед, к камням. Тут же вернул ее и перевел назад. Катер послушно отработал задним ходом. Перевел ручку чуть больше и, чутко слушаясь команды, катер быстрее рванул назад. Отойдя от камней, я положил руль на борт и дал передний ход. Катерок весело помчался, как будто только и ждал этой команды.

В восторге от новых ощущений, я дал полный ход и помчался кругом по бухте. Катер безукоризненно слушался руля и норовил выскочить из воды. Чувствовалось, что силы в моторе очень много. Адреналин поступал в кровь и это был просто восторг! Развернувшись носом на пляж, поставил рычаг на «0». Двигатель снова тихо заурчал, а катер по инерции несся к берегу. Я стал притормаживать, переводя рычаг на задний. К берегу подходил совсем осторожно, еле двигаясь. Катер мягко ткнулся в песок и застыл.

- Ты очень неплохо смотрелся!

- Давай сюда, это такое удовольствие!

- Сейчас!

Нос был слишком высок, по нему не забраться и она вошла по колено в воду. Я подал ей руку и помог забраться в катер, вытянув за обе руки.

- Как здесь здорово!

- Садись, поедем кататься!

Рычаг на задний ход, добавил оборотов и катер плавно отошел от берега. Развернулся и перевел на передний.

- Ну, держись крепче!

- Держусь!

Мотор взял высокую ноту и катер стал резко набирать ход, вдавливая нас в сиденья. Казалось, что катер весь вышел из воды и только винт остался там, неся нас по глади воды. Я открыл верхний люк. Она встала, высунула голову наружу и в восторге от напора ветра и ощущения скорости стала что-то кричать. Я был примерно в таком же состоянии, тоже готов кричать и петь от удовольствия.

Выйдя из бухты, повернул вправо и пошел вдоль берега. Мне было интересно, как выглядят бойницы галереи с моря. Бойниц я так и не увидел, как ни вглядывался в скалы! Зато я увидел нечто другое…

Потерна

Проходя вдоль вертикальной стены в месте, где под обрывом были огромные камни - утесы, я заметил темное пятно. Я не придал этому значение, но чуть позже, продолжая вглядываться в берег и не видя больше ничего подобного, я подумал, что имеет смысл вернуться на это место. Примерно через полчаса мы вновь оказались напротив бухты, совершив полный вояж вокруг острова.

- Возвращаемся?

- Нет, я хочу взглянуть на одно место.

- Что за место?

- Не знаю, но это здесь, недалеко.

Подойдя к тому месту, где увидел пятно, я сбавил ход и направил катер к утесам.

- Ты куда, Леш? Что там интересного такого? - Не знаю, но мне показалось, что я что-то видел, - только и успел произнести, когда перед нами открылось…

Люська так и застыла с полуоткрытым ртом. Между двумя скалами - утесами был проход, а дальше, почти параллельно берегу, шел канал метров пять шириной. В конце канала, метрах в двадцати, был вход в пещеру высотой метров пять и такой же шириной. С моря ни канал, ни вход в пещеру не были видны, так как они закрывались утесами и обнаружить что-то можно было только вблизи, да еще и под острым углом к берегу!

Мы медленно подходили к проходу. Люська пошла на нос и села на палубу, вглядываясь в воду, чтобы успеть предупредить меня о камнях и я успел бы отработать задним ходом. Она молчала. Мы очень медленно втягивались все глубже, приближаясь к входу в потерну, а в том, что это была не пещера, а именно потерна, то есть тайный ход в скале, сомнений уже не было – своды ее были бетонные.

Перед входом в потерну я остановил катер. Нужно было включить фонарь-фару с рукояткой для поворота и наведения луча. Пощелкав выключателем на панели рядом с рулем, я нашел нужное и продолжил движение короткими толчками двигателем. Луч высвечивал только каменные своды. Потерна шла по дуге так, что конца ее не было видно. Метров через пятьдесят она расширилась в просторный круглый бассейн с каменным причалом вроде сцены в театре, и с таким же, как на сцене углублением вглубь скалы. Посредине этой «сцены» в воду спускались вырубленные в скале ступени. Фара высветила в глубине четыре стальные двери.

- И куда это нас на этот раз занесло, как думаешь? - тихо спросила Люська., но даже этот тихий голос отдавался глухим эхом.

- Ох, и не знаю, но думаю, что все это продолжение того, что мы уже знаем… Ну что, швартуемся?

- Давай, раз уж пришли сюда, - неуверенно ответила она.

Привязав катер к ржавой массивной утке, я спрыгнул на ступеньку и подал руку Люське. Прожектор оставил направленным вглубь причала. Там были три уже привычные и одна широкая двустворчатая дверь. Подойдя к первой, с трудом повернул маховик. Не сразу, но все же дверь открылась и там оказалась глухая комната, в которой не было ничего кроме небольшого стального шкафа с рубильником на стене. Это было мне уже знакомо и я сразу повернул рычаг. В комнате стало светло.

Выйдя из помещения, я с удовольствием увидел, что причал освещен яркими прожекторами. В свете этих прожекторов был виден и весь объем потерны. Он был впечатляющим! Полукруглый свод был высотой метров десять, а диаметр потерны был не менее пятидесяти метров! Над причалом, выступая метров на десять к центру потерны, была большая массивная стальная балка. На балке, у самого ее начала, была тележка на колесах, с шестернями и свисающими с нее цепями и массивным крюком на таких же цепях.

- Теперь я понимаю, каким образом все то, что мы там видели, туда заносилось… катерами и лодками по частям сюда и лифтом поднималось, - сказал я.

- Похоже, так и есть.

Пока я рассматривал это устройство, Люська тщетно пыталась открыть вторую дверь. Я подошел и совместными усилиями дверь все же была открыта. За ней оказался винтовой трап, точно такой же как и в основных катакомбах, но всего в один этаж. Мы тут же пошли по нему наверх.

Этот этаж был сделан в виде кольцевой галереи вокруг потерны! В галерею проникал свет через бойницы. Электрического освещения в ней не было и поэтому через бойницы очень хорошо видно было все, что происходило внизу, каждый уголок потерны. Ни одна лодка или катер не смогли бы укрыться от огня из этих бойниц. А кроме того, учитывая наклон свода, бойницы были наклонены вперед и через них было бы очень удобно прицельно бросать вниз гранаты. Кроме входной, в этой галерее было еще две двери. Одна из них вела в помещения, аналогичные тем, что были в верхней галерее и заполнены они были ящиками с винтовками и пулеметам в смазке, и боеприпасами к ним. Вторая дверь выходила к другому винтовому трапу, который шел высоко вверх. Света там не было. Фонаря у нас не было и мы решили вернуться сюда в следующий раз.

За третьей дверью на причале было большое пустое помещение.

- А кроме лифта, ничего больше нет туда, наверх, как думаешь? – спросила Люська.

- Должно быть! Я думаю, что тот ход, куда мы не пошли, ведет как раз наверх. Вот только интересно будет посмотреть, куда он выведет!

- Мне уже не терпится!

- А ты знаешь… давай посмотрим в катере, может быть там найдется фонарь?

- Ой, Лешка, точно!

Спустившись на катер, мы начали его обследовать и быстро выяснили, что единственные места, где что-то может быть – под диванчиками и под сиденьями. Под диванчиками оказались только спасательные жилеты. Под сидушками же обнаружилось кое-что интересное… Под первой же, передней, мы обнаружили четыре автомата. Они были очень короткие, без прикладов и чем-то отдаленно напоминали «Калашников», но были раза в два меньше. Кроме номеров, на них было выгравировано «Galil Mar». Мне они очень понравились и я решил забрать их с собой. Фонарь нашелся в отделении под задней сидушкой. Это был большой аккумуляторный фонарь. Он был хорошо заряжен, светил очень ярко и теперь можно было идти наверх.

Трап был крутой, шел очень высоко и без единой площадки. Дважды мы останавливались, чтобы отдышаться. Закончился он небольшой площадкой, но не с привычной уже дверью с маховиком, а с таким же люком, как и наверху, в «прихожей» и скоб-трапом к нему высотой метра два... Поднявшись к люку и повернув одну за другой все задрайки, я уперся и стал давить на люк плечом. Очень тяжело, но все же он поддался. В помещении было темно. Луч фонаря показал, что вокруг – деревянные стенки! Это была глухая деревянная будка вокруг люка!

Я толкнул стенку передо мной и … она открылась как дверь! Луч тут же выхватил штабеля ящиков, стоящих вдоль стены. Мы были в помещении склада!

- Ой, это мы на складе, что ли? – удивилась, вылезая, Люська.

- Точно! Здесь у них замаскированный потайной ход для бегства, ежели что!

С этими словами я открыл дверь и вышел в… галерею! Так вот где они устроили тайный ход! Ну да, вполне логично – пока солдаты будут обороняться, «жильцы» спустятся по этому ходу! А учитывая, что в комнате этой снаряды…Ее можно и взорвать, отрезав путь к преследованию...

- Ты знаешь, Люсь, что-то я стал уставать от этих хитроумностей! – вырвалось у меня.

- Если уж ты устаешь, что обо мне тогда сказать? Да я уже объелась ими, сыта по горло! Так хочется просто жить, не думая обо всем этом! И не верится уже, что такое возможно…

- Еще как возможно! Только выпало нам с тобой все это узнать, чтобы оценить то, к чему мы обязательно вернемся и нет у нас другого пути, только сначала мы все это пройти должны!

- Да понимаю я все, ты не думай. И знаю я, что мы все пройдем, а еще я знаю, что не хочу расставаться с тобой, когда мы вернемся…

- И я тоже не хочу этого, - сказал я и, притянув Люську, прижал ее к себе. Губы ее были мягкие и горячие… Длился этот поцелуй вечность, но все в этой жизни когда-то заканчивается. Люська, тяжело дыша, оттолкнула меня обеими руками и засмеявшись сказала:

- Это неправильно – десерт перед едой!

- А я и забыл уже, что у нас там завтрак царский, с икрой!

- Завтрак? Скорее ужин!

Да…день прошел настолько насыщенно, что и не заметили, что он уже заканчивается!

- Идем, - сказал я, - что-то после твоих слов так есть захотелось – сил нет терпеть!

- Потерпи еще чуток, я мигом сварю рис и рыбку пожарю.

- Терплю! Все равно у меня нет другого варианта!

- Конечно же нет, откуда у тебя могут быть другие варианты, если я здесь!

Перед тем, как уйти из галереи, я перевернул солящуюся рыбу и уже по привычке, с опаской выглянул в бойницу. Там было только спокойное море до горизонта, за которым темнел остров. Солнце было уже совсем низко над горизонтом.

Ужин был просто потрясающий! Мы ложками ели абсолютно великолепную икру, вкуснейшую жареную рыбу и закусывали все это великолепие рисом. А потом, уже в своей комнате, попивая чай, мы записывали все, что произошло в этот день.

На завтра мы наметили выйти на катере из потерны и попытаться разобраться с приборами. Та толстая книга с картами, что лежала в рубке, да приборы - в этом была наша надежда на спасение. Мы должны были определиться, где мы находимся и куда нам нужно двигаться. А еще мне предстояло определить – какое топливо в катере. Если это дизтопливо, его у нас сколько угодно, а если бензин - наши надежды сильно тускнели… Утро вечера мудренее.

Банный день

- Купаться пойдем? – спросил я.

- Не хочу я сегодня туда ходить, - ответила Люська.

- Да и мне, если честно, не особо…

- Вот чего здесь не хватает – это душа!

- Ну и что же, можно нагреть воды и ковшиком поливаться.

- Вот так давай и сделаем! Умираю просто – хочу в горячей воде помыться!

- Хорошо, я возьму самую большую кастрюлю на складе и нагрею.

- Посмотри еще большой таз и ковшик, а я приготовлю чистые рубашки и возьму простыни, чтобы можно было завернуться.

- Целый банный день у нас получится!

- Ну да, давно пора уже, вот только мыла нет.

- Может и найдется где-нибудь, поискать надо будет.

- А где мыться-то будем? – спросила вдруг Люська.

- Вопрос интересный… Может в какой-то из комнат?

- Тогда этажом выше может быть?

- Ага. Пока вода будет греться, я посмотрю.

Я поднялся на склад и быстро нашел там две кастрюли литров на двадцать каждая. На камбузе я налил в них воду и поставил на печь. Потом я стал искать помещение. Жилые комнаты были слишком большие…

Вполне пригодным оказалось помещение «предбанника» туалета. Чистое, с кафельным полом и шпигатом (отверстием для стока) и умывальником, оно было совсем небольшим. Я прикидывал, как и что здесь разместить и тут мне пришла в голову великолепная мысль – а почему бы не попариться сегодня? Все дальнейшее было делом техники! Крикнув Люську, я объяснил ей задачу и она приняла мою идею с энтузиазмом, тем более, что у нас не было мыла, а с паром эта проблема решалась.

Мы пошли на пляж и за два рейса принесли оттуда штук двадцать круглых черных камней. Положив в печи эти камни, мы запустили их. Я принес еще одну кастрюлю для камней и пару саперных лопаток. К тому времени, как в кастрюлях закипела вода, все было готово - в нашей парной стояла кастрюля с холодной водой и маленькой кастрюлей, плавающей в ней, два стула, покрытые простынями, кусок дели вместо мочалки. Люська принесла пару веников – дубовый и березовый, чем очень удивила меня.

- Ну и что же, что не сухие листья, все равно хорошо, вот увидишь!

Камни в печи были красно-белые и чуть искрились. Мы сначала потихоньку перенесли обе кастрюли и поставили в уголок. Люська тут же сунула веники в одну из них. Лопатками мы доставали камни и складывали в пустую кастрюлю. Взяв ее, обернув ручки толстым слоем кусков одеял, мы понесли ее наверх. Жар от нее был очень сильный и если бы не крышка, то наверное обжег бы! В парной мы было уже тепло от кастрюль с водой. Мы поставили кастрюлю с камнями на середину и открыли крышку. Жар пошел сильнейший!

Мы пошли в свою комнату и, раздевшись там, в одних плавках вернулись в парную. У входа поставили стул с простынями и чистыми рубахами.

Жар был просто великолепный! Мы сидели и с наслаждением вдыхали горячий воздух. Красно-белые камни медленно темнели, отдавая все больше своего жара нам... Через несколько минут с нас уже градом катился пот. Мы смахивали его с глаз и блаженствовали! Разговаривать не хотелось, мы просто купались в своих ощущениях. Жар все усиливался и Я Люська сдалась первая.

- Все, я убегаю, отдышаться нужно чуток!

- Я тоже с тобой.

Выскочив в коридор, мы с таким же блаженством отдались прохладному воздуху. Я тут же сходил в соседнюю комнату и вынес пару стульев. Через пару минут нам стало прохладно и мы опять нырнули в парную. Так мы ныряли и выныривали оттуда еле дыша, три раза, а потом жар перестал усиливаться и Люська сказала, что теперь она готова показать мне, зачем она принесла эти веники.

- Ложись на стулья, - сказала она, доставая березовый веник. Я попытался, но было не очень удобно и третий стул был в самый раз. Она стала медленно гладить меня по спине веником. Было приятно. Потом она стала все живее и живее им там действовать и вскоре моя кожа стала как-то приятно зудеть. Она стала пошлепывать им по спине и вскоре спина моя просто горела, требовала еще и еще! И тогда она стала сначала потихоньку, а затем все сильнее хлестать меня этим веником! Это было совершенно новое для меня ощущение! Мне было мало и мало, мне хотелось чтобы она била все сильнее и сильнее! Я уже не просил, а требовал у нее этого! Она смеялась и наотмашь хлестала меня веником!

Вскоре она сдалась и сказала, чтобы я встал и вошел в помещение туалета. Я удивился, но она не дала мне опомниться и окатив вдруг холоднющей водой, хохоча и глядя на мое изумленное лицо! И это было великолепно! А потом она легла на стулья и я стал делать с ней то же самое, выполняя ее команды и указания. Люська сначала просто кряхтела, а потом стала повизгивать о наслаждения, а потом вдруг сказала, чтобы я остановился. Встав, она одним движением сбросила плавки и бросив их на пол, снова легла. - Хочу везде! Да посильнее, не жалей!

Я от всей души обхаживал ее веничком, то дразня еле слабыми прикосновениями и поглаживаниями, то хлестал наотмашь!

- Всееее! Не могу! Воды! - закричала она и вскочив, открыла дверь в туалет. Я был готов и тут же окатил ее несколькими кастрюлями холодной воды, не забыв облить и себя, так как тоже еле дышал.

- Пойдем в коридор, а то сил нет уже! – не стесняясь своей наготы, она пошла на выход из парной.

- Сейчас, воды холодной долью.

Налив воды в кастрюлю, я вышел к ней. Она стояла у окна, повернувшись кот мне боком, невыразимо прекрасная в своей наготе, вся распаренная, розовая… Минуту – две я стоял и любовался ею.

- Ну что, все? – смеясь, она повернулась ко мне всем телом, - Посмотрел? Теперь пошли, я тебе покажу дубовый веничек!

В парной было совсем тяжко от влажности и температуры!

- Быстро снимай плавки и ложись! – доставая веник, сказала она тоном, не терпящим возражений.

Это были совсем другие ощущения! Разгоряченное березовым веником тело немедленно откликнулось на широкие распаренные листья, шлепающие горячими шлепками по жадно принимающему их телу. Кожа зудела, пылала и требовала все большего и большего! Когда Люська сдалась, я выскочил, по пути схватив кастрюлю с холодной водой и опрокинул ее на себя. Она сразу же наполнила ее снова и обдала меня. Потом она вошла и облилась сама. Мы стояли лицом к лицу, тяжело дыша, глядя в глаза друг другу и быстро, совершенно не думая о том, что делаем, прижались друг к другу, соединив жар наших тел. Я нашел ее губы, но она тут же ласково оттолкнула меня и совершенно серьезно глядя мне в глаза, сказала:

- Не спеши! Сегодня тебе не надо будет ни спешить, ни останавливать себя, но сначала давай закончим мыться! Ты мне должен еще дубового веничка!

Кто бы знал, сколько чувств я вкладывал в этот веник, дразня, лаская и хлеща им ее раскрасневшееся тело!

А потом, облившись холодной водой и отдышавшись в коридоре, мы разводили в кастрюле горячую воду и обливались, терли друг друга сначала мочалками. А потом горячая вода закончилась и остались только мы и наши руки и губы… Без тени сомнений и стеснения, мы разглядывали друг друга, нежно гладили, трогали, целовали, ласкали что хотели, впервые свободно изучая и на ощупь и на вкус то, что теперь должно было стать родным и доступным навсегда, но этот раз был самым первым и это было как наваждение, как какое-то колдовство… Мир перестал существовать, когда мы медленно, держась за руки, пошли в свою комнату.

………

Очнулся я от какого-то звука. Открыл глаза. Люська, в белой рубашке, ставила что-то на стол.

- Ты живой? – спросила она, повернувшись ко мне и глядя на меня своими синими смеющимися глазами. В них было столько любви и счастья, что глядя в них, я даже забыл ответить на ее вопрос и только когда она переспросила, ответил еле ворочая пересохшим языком:

- Пока не знаю, но есть такое подозрение, что протяну совсем немного, если мне не дадут попить чего-нибудь!

- Вот так я и подумала, потому и принесла чай! Как я тебе? Умна, не правда ли? – сказала она и засмеялась своим замечательным смехом, как будто колокольчики рассыпала! Я так давно уже не слыхал Этого ее смеха! Она нагнулась и поцеловала меня. Я обнял ее и прижав, завалил на себя.

- Теперь ты моя жена и никуда от меня не денешься! – прошептал я ей в ухо.

- Это еще нужно посмотреть, кто от кого не денется! Лично я не собираюсь никуда деваться!

- Вот и хорошо, я тоже не собираюсь!

- Леш, а как на все это наши родители посмотрят?

- Не знаю. Думаю, если мы им скажем, что вовсе не собираемся бросать учебу и заниматься исключительно семейными отношениями, они нас поймут. Дед, я точно это знаю, поймет нас! А если уж он поймет, то с родителями попроще будет сладить! А там, через год, я перееду во Владивосток, поступлю в мореходку и мы сможем спокойно расписаться и жить вместе. Как тебе такой план?

- Неплохой план. Пока ты будешь учиться последний год в школе, я закончу свое училище, а когда поступишь в мореходку, я буду уже работать, мы распишемся и у нас будет на что жить!

Проснувшись рано утром, я сразу же понял, что в эту ночь стал совсем другим человеком. С удивлением, как бы ощупывая свое сознание, я понял, что после этой ночи стало как-то спокойно, ясно и легко на душе. Рядом лежит, тихо сопя, моя любимая. Еще совсем недавно я ничего не знал о ее существовании, а сейчас вот она, со мной и полностью доверилась мне и теперь я за нее в ответе. И понял я, что нет на свете ничего такого, что бы я не сделал для нее!

Ангел-хранитель

После завтрака мы спустились вниз, к катеру. Самое первое, что я сделал – отвернул пробку В палубе катера и понюхал. К моей великой радости, это был запах дизельного топлива! Я завел двигатель и помог Люське спуститься в катер. Пока мотор прогревался, я отдал конец и мы медленно отошли от причала, развернулись и пошли на выход.

Как все-таки приятно из подземелья попасть на солнышко! Оно было ярким и горячим. Люська сидела в позе лотоса на носовой палубе и жмурилась от удовольствия. Осторожно продвигаясь по проходу, я крикнул Люське, чтобы она внимательно смотрела, нет ли камней впереди. Она подняла руку, показывая, что поняла.

Перед самым выходом на открытую воду, когда я готов был уже дать ход, она вдруг замахала руками. Я тут же, подумав что впереди камни, дал задний и катер буквально прыгнул назад, чуть не сбросив Люську в воду. Она вскочила на ноги и бросившись к рубке,

- Там большой катер, он идет в нашу сторону! – взволнованно сообщила она. Судя по тому, с какой стороны он шел, это были японцы и я подумал, что это ангел-хранитель сделал так, что мы не вышли раньше. Потихоньку, задним ходом, мы ретировались обратно и пришвартовав катер, побежали наверх, к трапу.

Бегом, насколько хватало дыхания, мы неслись наверх. В галерее я сразу бросился к бойнице. Катера не было видно. Скорее всего, он был уже в бухте. Забежав на камбуз, мы схватили по автомату и побежали дальше, на выход. Осторожно, чтобы без звука, я приоткрыл дверь. Там было тихо. Выйдя, осмотрелись и быстро двинулись к краю, чтобы посмотреть, что там, на пляже делается.

Там, посреди бухты, стоял красивый большой катер. От него отходила большая надувная шлюпка с шестью человеками на борту. По виду это были японцы. Все они были вооружены. Высадившись, они разбились на три группы и разбежались в разные стороны.

- Быстро возвращаемся. Они придут и сюда.

Мы бегом бросились к двери. Я пропустил Люську вперед, а сам бежал, постоянно оборачиваясь назад. Все было чисто. Через минуту мы были в безопасности. Я сразу направился в галерею. Оттуда мы увидим, ушли они или нет.

Ждать пришлось довольно долго, но мы все же дождались и, в конце концов, увидели, как из-за мыса вышел катер и быстро пошел вдоль берега, мимо галереи, мимо входа в потерну...

Отсюда хорошо было видно, что человек на катере разглядывает берег в бинокль. На палубе стояли трое и тоже смотрели в сторону берега. Сердце мое екнуло – они же как раз сейчас проходят потерну. Однако же, они прошли мимо! Тот, с биноклем, просто не смотрел на скалы. Он разглядывал верх обрыва, нет ли кого там… Наш ангел-хранитель сегодня опять Я хотел было уже идти вниз, к катеру, но внезапно увидел, как тот, с биноклем, продолжая смотреть в нашу сторону, поднял руку и помахал кому-то, кто был на вершине обрыва или… мне!

(Виктор Федоров)

К оглавлению "Тихоокеанские каникулы"