Глава двадцать пятая. Улыбайтесь почаще
Жизнь шла своим чередом. Все поврежденное было разобрано и увезено на берег. Местные рабочие больше не приходили на борт. Во время ежедневных занятий, Алекс объяснил Дикки, что сейчас на берегу идет работа по изготовлению всех поврежденных рей, мачты и всего прочего, необходимого для продолжения плавания.
Девочка много рисовала, и рисунки у нее получались все лучше и лучше, потому что Алекс много рассказывал ей, как нужно рисовать, смотрел ее картинки и рассказывал, что у нее получилось и что не очень. Дикки нравилось это, и Алекс делал все меньше и меньше замечаний.
Аквариус с двумя матросами построил великолепную новую голубятню на месте разрушенной. Она была просторней и красивей прежней. Раненый голубь постепенно выздоравливал и жил в закрытой части голубятни. Второй голубь жил рядом, в другой закрытой части голубятни. Однажды утром, когда Дикки с Алексом уютно расположились с мольбертами на верхнем мостике рядом с голубятней, туда же поднялся Аквариус.Он вошел в голубятню и оттуда раздалось воркование обоих голубей. Минут через пять он вышел с прилетевшим голубем в руках.
- Вы хотите его выпустить? А он не улетит?
- Во-первых, не его, а ее. Это самочка. Насколько я знаю своих голубей, она уже не улетит, потому что у нее снова есть свой дом, к которому она привыкла, и в котором ее любят и кормят. Она полетает и вернется. Другое дело, одна она вернется или нет.
- А с кем она может вернуться? – спросила Дикки.
- Если спаслись еще наши птицы, она может их собрать. Она будет летать, а они увидят ее и полетят к ней. И тогда она их всех приведет сюда!
- Вот было бы здорово! Совсем как в сказке! Но как они узнают, что она своя?
- О-о, Дикки, они узнают! Они всегда узнают своих! Ну что, выпускаем?
- Выпускаем! – сказала Дикки.
Подкинутая птица захлопала крыльями, резко пошла вверх и уже очень высоко, превратившись в совсем маленькую точку на темно-синем небе, развернулась и направилась в сторону берега. Вскоре Дикки потеряла ее из виду.
- Все, улетела…
- Да, Дикки. Теперь будем ждать и надеяться, да? – сказал Аквариус и, закрыв голубятню, ушел с верхнего мостика.
Весь день Дикки забегала наверх, к голубятне, чтобы проверить, не прилетели ли голуби. Их не было. Голубятня по - прежнему была пуста. Только выздоравливающий голубь изредка шуршал в глубине закрытой части. Пару раз она встречалась с Аквариусом. Он молча разводил руками.
Прошел день, наступил вечер. Голубка так и не вернулась. Дикки было очень грустно и она даже всплакнула чуточку, стоя у пустой голубятни на верхнем мостике и глядя на темнеющее небо, где одна за другой уже появлялись звездочки. Она не знала, кого ей было жаль больше – пропавших голубей или Аквариуса, который так сильно переживал за них. Наверное, ей было одинаково жалко и птиц, и Аквариуса, решила девочка. А еще ей почему-то было жалко себя. Дикки вытерла слезы, вздохнула и пошла в каюту.
Тетя Варя уже убралась на камбузе и, раскрасневшаяся после душа, пахнущая шампунем, сидела в каюте перед зеркалом и расчесывала волосы.
Дикки села на диванчик, поджав под себя ноги, и долго смотрела на тетю Варю.
- Тетя Варя, вы такая красивая! Мне так нравится смотреть, когда вы расчесываете волосы, - сказала Дикки.
- Правда? – улыбнулась тетя Варя, заплетая волосы на ночь в косу.
- Правда-правда! – серьезно ответила Дикки, - а можно я спрошу что-то?
- Конечно же, можно!
- Тетя Варя, а… а что бывает, когда люди целуются?
- Ой, девочка моя, ты это о чем?
- Ну вот, когда люди целуются, как это бывает?
- А хорошо бывает! – неожиданно громко рассмеялась тетя Варя, - сама узнаешь со временем.
- А что потом?
- А потом люди создают семью, живут вместе, у них появляются дети, и тогда они из просто дядей и тетей становятся мамой и папой. Понятно?
- Ага, - тихо сказала Дикки, - значит у вас со Старпомом появятся дети? А меня куда?
Охнув, Кокошкина несколько мгновений растерянно смотрела на девочку.
- Девочка моя… Так вот почему ты плакала там, на корме, вот о чем разговаривала с Алексом, да?
- Да, - кивнула Дикки головой.
- А почему вы об этом заговорили?
- Потому что я плакала, и Алекс увел меня туда и стал спрашивать.
- А потом перестала плакать?
- Да. Алекс сказал, что вы меня все равно любите, хоть и целуетесь со Старпомом.
- Дикки, девочка моя хорошая, - взяв девочку за обе руки, серьезно сказала тетя Варя, - Алекс тебе правду сказал. Что бы ни было, что бы ни случилось, я всегда буду любить меня. Нет у меня никого на свете роднее тебя. Запомни это навсегда. Ты мне веришь?
- Верю, - почти беззвучно сказала Дикки, и ей стало так хорошо, что слезы полились сами собой, - толькоя испугалась, что снова у меня никого не останется.
Тетя Варя села рядом и, прижав девочку к себе, стала тихо говорить.
- Да, девочка, так случилось, что не было у меня никого на свете, и я как будто перестала жить. Я просто делала что-то, двигалась, дышала, ничем не интересуясь, ничему не радуясь. А потом произошло чудо, появилась ты и все изменилось. Снова жизнь моя стала цветной и радостной. А за этим чудом случилось и другое. Я и сама не заметила, как это получилось, что еще один человек вошел в мою жизнь. Да, это Петр Сергеевич. Я не знаю, когда это началось, но он вдруг стал совсем особенным в моей жизни, не таким как все. Как выяснилось совсем недавно, он испытывает ко мне точно такие же чувства. Вот и получается, что не было у меня счастья, а теперь сразу два!
- Так он же такой строгий!
- Нет, девочка моя, он такой только на работе. Вообще-то, он совсем не строгий, а очень даже мягкий и ласковый человек. Я думаю, нам нужно будет поговорить втроём. Как ты думаешь?
- Страшновато, тетя Варя, - вздохнув, сказала Дикки, - но, наверное, надо.
- Вот и умничка, девочка моя. Завтра и поговорим, а сейчас – в душ и спать!
Наутро Дикки , наскоро позавтракав у тети Вари на камбузе, взяла мольберт, бумагу, краски и пошла на верхний мостик.
Изумлению ее не было предела! В голубятне были голуби, а рядом с голубятней, излучая безграничную радость, суетился Аквариус, наполняя кормушки и чашки с водой!
- Вернулись, вернулись! – радостно закричала Дикки, прыгая на одной ножке.
- Вот видишь, они увидели самочку, и она их привела домой!
- Какая она все же умничка!
- И красавица, добавил Аквариус!
- КРРРасавица! – раздалось рядом. Птица сидела на релинге, кося одним глазом на голубей.
- Ой, Ворошечка! Моя ты хорошая! Ты же совсем у меня забытая какая-то в последнее время. Я обещаю, что больше такое не повторится!
- КРРРасота! ВоРРРоша хоРРРошая!
- Хорошая, хорошая! – в один голос сказали Дики и Аквариус, и от этого им стало еще веселее. День начинался очень даже неплохо!
С утра, как обычно, Дикки и Алекс были на верхнем мостике и рисовали. Дикки рисовала голубей. Получалось не очень, но Алекс не ругал ее. Он долго смотрел на ее последний рисунок, вдруг взял кисть и сделал несколько мазков.
- Ой, как здорово получилось! – захлопала в ладоши Дикки, - А у меня так не получилось.
- У тебя все получилось, ведь я только пару мазков сделал. Тебе просто немножко не хватает мастерства, но с каждым днем у тебя его все больше и больше. Тебе нужно на берег, в художественную школу. У тебя есть талант и его ни в коем случае нельзя растерять!
- А зачем? Я же учусь у тебя, разве этого мало?
- Мало, Дикки, очень мало! Тебе нужны хорошие, серьезные знания! Между прочим, это касается не только рисования, а учебы вообще. Тебе надо серьезно учиться!
- Так давай учиться серьезно!
- Нет, Дикки, серьезно учат профессиональные преподаватели, которые хорошо умеют это делать, а я тебе только показываю кое-что из того, что знаю сам. Да и вообще, тебе нужно учиться, в школу ходить как все нормальные дети. Это неправильно, когда дети в море живут. Дети на берегу, на земле должны жить, а в море ходить только иногда, на каникулах, а лучше – когда взрослыми станут.
- А как же тетя Варя? Она что, одна будет здесь, без меня?
- Ну, если честно, то и ей тоже на берегу жить бы надо! Однако, она – взрослый человек и сама решает для себя, где ей жить.
- Как ты думаешь, Алекс, тетя Варя оставит меня одну на берегу?
- Не знаю, Дикки. Сложный вопрос, но все же предполагаю, что не оставит.
- Я так хочу, чтобы не оставила! Не хочу, чтобы чужие люди были вокруг. Мне будет так плохо без нее!
- Думаю, у вас это взаимно! – улыбнулся Алекс, - Нужно надеяться и всегда думать только о хорошем, и тогда оно сбудется! Если думать о плохом, то ничего хорошего из этого не получится! Я проверял.
- Я теперь всегда - привсегда буду думать только о хорошем!
- Вот и правильно.
***
После ужина тетя Варя вела себя как-то странно. Дикки, помогая с уборкой, с удивлением наблюдала на ней. Обычно спокойная, неторопливая к концу дня, тетя Варя была быстра и даже немножко суетлива. Быстро убрав на камбузе, перемыв посуду, она привела себя в порядок и, сев напротив Дикки, так долго смотрела на нее, что девочке даже стало неловко.
- Тетя Варя, что-нибудь случилось?
- Нет девочка моя, ничего не случилось. Только…, - Кокошкина замолчала.
- Что?
- Сегодня к нам зайдет Петр Сергеевич. Он хочет поговорить с тобой.
- Поговорить? Со мной?
- Да, моя хорошая, с тобой.
Старпом пришел примерно через полчаса, когда тетя Варя и Дикки уже немножко успокоились, а Дикки даже подумала было о том, что неплохо было бы пойти проверить голубей – на месте ли они.
В дверь тихо постучали. Петр Сергеевич был не в форме. На нем была красивая светлая рубашка и светлые брюки. Дикки отметила про себя, что в таком виде он совсем даже не страшный и не сердитый.
- Добрый вечер, - очень серьезно сказал он. Заметно было, что он волнуется.
- Здравствуйте, проходите! – немедленно ответила Дикки, - а мы ждали вас!
- Правда? – улыбнувшись, спросил старпом, - Мне это приятно.
- И нам приятно, - тут же заявила Дикки.
- Правда, пришлось немножко задержаться, - сказал Петр Сергеевич, глядя на тетю Варю, – был разговор с капитаном.
- И как, это был хороший разговор? – тихо спросила Кокошкина.
- Да, Варвара Ивановна, это был очень хороший разговор! – широко улыбаясь, ответил старпом.
- Ну, вот и слава Богу, - зардевшись, сказала тетя Варя.
- О ремонте? – спросила Дикки.
- И о ремонте тоже, - ответил Петр Сергеевич и после долгой паузы добавил, что не только о нем.
- А о чем? - не унималась Дикки.
- Дикки, девочка моя, ну разве можно так выпытывать? - вмешалась Кокошкина.
- В данном случае можно, и я с удовольствием отвечу на этот вопрос, - серьезно сказал Петр Сергеевич, - у нас с капитаном был разговор о нашей дальнейшей жизни. Да, я не ошибся. Именно о нашей – Варвары Ивановны, вашей и моей.
Дикки хотела было еще кое-что спросить, но старпом жестом остановил ее.
- Да, мы с капитаном говорили о нас. Вы насколько я знаю, уже заметили, - обращаясь к Дикки, продолжил Петр Сергеевич, - что у нас с Варварой Ивановной сложились особенные отношения. Это так и я не считаю больше возможным скрывать это. Да, я люблю Варвару Ивановну. Если честно, то я уже и не думал, что смогу встретить человека, которого полюблю. Так получилось, что у меня нет никого, кто бы мог мне посоветовать что-либо или подтвердить. У Варвары Ивановны до недавнего времени также никого не было, но сейчас у нее есть вы, девочка. И я люблю вас обеих. Именно поэтому я и хочу спросить – вы не против того, что мы, то есть Варвара Ивановна, вы и я будем жить вместе?
Дикки, ошеломленная необычностью того, что только что произошло, растерялась. Она не могла найти слов, которые бы соответствовали тому, что она сейчас чувствовала.
- Не торопись отвечать, моя хорошая, - выручила ее тетя Варя, которая поняла состояние девочки, - давай сначала я скажу пару слов. Действительно, в моей жизни с исчезновением Васи не стало никого. Жизнь прекратилась. Я просто существовала. Я ходила, что-то делала, разговаривала, но это была как будто не я, а кто-то. Потом появилась ты и все изменилось. Я снова стала жить, причем жизнь вернулась ко мне настолько полно, что я смогла полюбить. Я полюбила тебя. Всей душой, как моего собственного ребенка. А потом, как-то само собой получилось так, что я полюбила еще одного человека – Петра Сергеевича. И вот теперь я только и могу сказать, что не могу жить без вас обоих.
- Так вы точно меня не сдадите в детский дом? – тихо спросила Дикки.
- Господи, милая моя, что ты такое ужасное говоришь? – всплеснула руками Кокошкина, - Как же я могу своими руками доченьку свою любимую отдать в детский дом?
- А я, в свою очередь, обещаю, что приложу все усилия для того, чтобы вам обеим было хорошо в моем доме и никому не позволю даже подумать о том, чтобы забрать вас, Дикки.
- А у вас есть дом? – спросила Дикки.
- Да, есть. Он находится не очень далеко от дома твоей бабушки. Сейчас он стоит пустой и холодный, но я очень надеюсь, что вы сделаете его теплым, уютным и радостным. Таким, каким и должен быть настоящий дом.
- И мы будем там жить все вместе? – не унималась Дикки.
- Да, вместе.
- Как на судне?
- Нет, намного лучше, я надеюсь! – широко улыбаясь, ответил Петр Сергеевич.
- А вы будете старпомом в этом доме? – спросила Дикки.
- Нет, я не буду старпомом.
- Капитаном?
- Нет. Полагаю, капитаном в нашем доме будет тетя Варя.
- Да? А вы? Кем вы будете?
- Ну, я буду, скажем… боцманом. Годится?
- Годится. А я кем?
- А кем бы ты хотела?
- Никем. Я хочу быть просто девочкой, дочкой.
- Я обещаю тебе, Дикки, что эту должность в нашем экипаже мы с Варварой Ивановной закрепим за тобой навечно!
- Правда-правда?
- Правда! - в один голос сказали тетя Варя и Петр Сергеевич.
- Это что же получается… - задумчиво сказала Дикки, - мы с тетей Варей будем на берегу, в доме жить, а кто будет на камбузе для экипажа «Дружного» готовить?
- Придет другая повар, - сказал старпом.
- А вы ее не будете целовать на камбузе как тетю Варю? – подозрительно спросила Дикки. Кокошкина всплеснула руками.
- Девочка моя, что ты такое говоришь?
- Нет, - серьезно сказал Петр Сергеевич, - я буду целовать в своей жизни только двух женщин – тетю Варю и тебя, при удобном случае.
- Ну, тогда можете поцеловать тетю Варю, я не буду подсматривать, - сказала Дикки и зажмурила глаза
- Можно открыть глаза? - спросила Дикки через какое-то время.
- Да, можно, - сказал Петр Сергеевич. Они с тетей Варей стояли перед ней, почему-то очень серьезные.
- Итак, Дикки, - торжественно спросил Петр Сергеевич, - я люблю Варвару Ивановну и поэтому прошу у вас руки Варвары Ивановны. Вы согласны отдать мне ее в жены?
Дикки, почувствовав торжественность момента, тоже встала.
- Ну, конечно же, согласна! – сказала она и улыбнулась во весь рот, потому что ей вдруг показалась очень смешной вся эта серьезность. Чего спрашивать, если и так все ясно? Как дети совсем!
- А… сейчас удобный случай? - почему- то покраснев и глядя в палубу, добавила Дикки.
- Для чего? – удивленно спросил Петр Сергеевич, а тетя Варя быстро прикрыла свой рот руками. Глаза ее смеялись.
- Так вы же сами говорили… Чтобы меня тоже поцеловать.
- Думаю, что сейчас, - широко улыбаясь, сказал Петр Сергеевич, - самый удобный в мире случай, чтобы поцеловать такую славную девочку, как ты!
Он наклонился и, притянув девочку к себе, поцеловал ее в обе щечки и лоб, а потом прижал к себе.
- "Странно, - подумала Дикки, - сам такой твердый, колючий на вид, а губы как у тети Вари, мягкие и теплые. Да и пахнет от него очень приятно каким-то одеколоном и еще чем-то таким, незнакомым, но очень приятным".
- Теперь я вас понимаю, тетя Варя – сказала Дикки, когда ее выпустили из объятий, и старпом с Кокошкиной почему-то дружно рассмеялись.
- Надеюсь, это не было неприятно? – смеясь, спросил старпом.
- Совсем нет. А я надеюсь, что вы когда-нибудь еще найдете удобный моментик, чтобы поцеловать меня еще. А тетю Варю теперь можете целовать сколько угодно, я совсем не против!
- Я торжественно обещаю делать и то, и другое, девочка моя!
Петр Сергеевич обнял рукой тетю Варю за плечи, и она прижалась к нему. У них был очень счастливый вид. Дикки тоже была счастлива.
- А можно я попрошу вас о чем-то? – спросила Дикки, когда Петр Сергеевич собрался уходить.
- Конечно же, можно! – сказал Петр Сергеевич.
- Улыбайтесь почаще! – сказала Дикки, - Вы очень красиво улыбаетесь. Очень жалко, что этого совсем никто не видит!
(В. Ахметзянова, В. Федоров)