Как повзрослеть
- Бабушка! А почему люди так медленно взрослеют? Вот я… Живу-живу, а всё никак не взрослею, - пожаловалась Лиза бабушке.
- А ты хочешь быстрее повзрослеть? - рассмеялась бабушка.
- Конечно! – недоуменно пожала плечами Лиза. - Кто не хочет повзрослеть?!
- Ну, слушай, - сказала бабушка. – Расскажу тебе несколько историй.
- И я, что, повзрослею?
- Может быть, и повзрослеешь…
История первая
Клочок бумаги, горошина и пыль лежали в комнате на полу под диваном и грустили. - Мне кажется, я никогда не попаду в мусорное ведро! – вздохнул клочок бумаги.
- А я - в суп, - сказала горошина.
- А я – на мокрую тряпку или в пылесос, - отозвалась пыль.
- Не печальтесь! – вступил в разговор диван. – Всё будет хорошо. Ведь люди терпеть не могут, чтобы у них под ногами или под мебелью что-то лежало. Они любят, чтобы пол в доме был всегда чистым и легко дышалось. Просто люди так устроены. Они считают, что всё должно быть на своём месте: клочок бумаги – в мусорном ведре, горошина – в супе, пыль – на половой тряпке или в животе пылесоса…
- Что-то они не торопятся! – горько усмехнулись клочок бумаги, горошина и пыль.
- Подождите!
И тут…
- Вжик! Вжик! Вжик!
Это приближался веник.
- Ура! – закричали клочок бумаги и горошина. – Наконец-то о нас вспомнили! Клочок бумаги угодил в совок, а затем в мусорное ведро, а горошину подняли, промыли водой и положили в банку к другим горошинам.
Следом за веником вышла гулять по полу тряпка.
- Ура! – обрадовалась и пыль. – И меня не забыли!
Она, как и хотела, попала на мокрую тряпку.
- Ну, что я говорил! – довольно скрипнул диван.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
Олеандр рос в плошке на подоконнике, и когда ему надоедало смотреть в комнату, смотрел в окно. Там, за окном, на газоне росли какие-то цветы и порой он им завидовал. Цветы росли на свежем воздухе, на свободе. Но когда дул сильный ветер, олеандру было своих родственников жалко. Те гнулись под порывами ветра и, казалось, вот-вот сломаются… И ещё. Подстерегали газонные цветы две опасности. На них запросто могли наступить люди и повредить хрупкий стебелёк. И бывали случаи, когда цветы просто срывали для букета, обрекая на быстрое увядание, гибель. Жизнь цветка – в его корнях!
Просто так стоять олеандру наскучило, и поэтому ему очень захотелось познакомиться с каким-нибудь газонным цветком. И вот в один из тёплых дней, когда окно, а оно находилось на первом этаже, было открыто, он, обращаясь к цветку с жёлтым лицом и белой причёской, крикнул:
- Как тебя зовут?
- Ромашка, - отозвался цветок. – А тебя?
- Олеандр.
И добавил:
- Давай дружить?
- Давай! – охотно согласилась ромашка.
Так олеандр и ромашка подружились. И когда окно было открыто, они всегда о чём-нибудь говорили.
В тот день на улице стояла жара. Олеандр, как всегда, заговорил со своей подружкой ромашкой. Но та стояла какая-то поникшая и совсем не хотела разговаривать. Листья у ромашки опустились, а головка склонилась на бок.
- Ты что, заболела? – забеспокоился олеандр.
- Я очень хочу пить, - слабым голосом промолвила ромашка. – Уже давно не было дождя и мой корень весь высох. Я такая слабая…
- Хоть бы пошёл дождь! – вздохнул олеандр.
Он знал, как плохо без воды. Без воды жизни нет.
И тут…
Внезапно солнце спряталось и из большой тёмной тучи полился долгожданный дождь. Он стучал по карнизу, шуршал по листьям деревьев и лужицами собирался на земле, которая впитывала его живительную силу…
Олеандр был рад за ромашку.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
Маленькая картофелинка, совсем крохотная, в компании с другими клубнями лежала в закрытом крышкой ведре и дремала. Вдруг крышка звякнула, впуская свет, приподнялась, и металлическим голосом сказала:
- Просыпайтесь! Сейчас начнётся ваше прекрасное путешествие.
- Ура! Наконец-то! – хором закричали проснувшиеся обитатели ведра.
- Ура! – пропищала и картофелинка.
Она знала, что все они отправятся на кухню. Есть в доме такое место. Там было жарко, потому, что сюда, в кладовую, оттуда доходили волны тепла. На кухне из картофеля приготовят вкусную еду.
В кладовую пожаловала миска с холодной водой. В неё попала и картофелинка. Путешествие началось.
Картофелинку как следует помыли, ножом счистили с неё кожицу и положили на разделочную доску. Но резать её на кубики, как другие картофелины, не стали – уж больно картофелинка была маленькой! В ней и резать-то было нечего.
На разделочной доске картофелинка познакомилась с кусочком моркови.
- Ты тоже путешествуешь? – спросила она у морковинки.
- Как видишь, - ответила морковинка.
Разделочная доска, как ковёр-самолёт, поднялась над столом и полетела в сторону газовой плиты. Над кастрюлей с кипящей водой доска плавно наклонилась и все её пассажиры – кубики картофеля и моркови – посыпались вниз.
- Ух ты! – восхищённо воскликнула картофелинка, падая в булькающее жерло.
В стоящей на огне кастрюле кроме только что прибывших уже кто-то был. Сверху её накрыли крышкой и разглядеть что-либо было трудно.
- Кто ты? – коснулась картофелинка кого-то большого.
- Я – кусок мяса! – ответил незнакомец. – Я уж целый час тут плаваю, вас всех дожидаюсь…
Плавание в мясном бульоне продолжалось минут тридцать. После этого в кастрюле появились другие путешественники – обжаренный лук, лавровый лист, горошки чёрного перца… Всей компанией они проплавали ещё минут десять.
- Наплавались? – обратилась ко всем, кто находился в кастрюле, заглянувшая к ним, столовая ложка. – Скоро ваши приключения закончатся. Вы уже достаточно мягкие. Суп уже готов.
Все замерли в ожидании конца путешествия.
И тут путешественников зачерпнули половником и вылили в стоявшую на столе тарелку. Оказалась в тарелке и картофелинка.
- Съешьте меня скорее! Съешьте! – крикнула она. – Я – просто объедение!
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ
Столовая тарелка стояла на обеденном столе перед кастрюлей и ждала, когда в неё нальют супа. Она всегда была рада быть полезной. Только не любила, если во время трапезы, черпая её содержимое, по ней громко стучали ложкой. Она ведь тарелка, а не барабан!
Тарелка наполнилась супом. «Ах, как тепло!» - нравилось ей быть полной… Жалко, что так быстро она стала пустой. И почему это люди, когда едят, часто торопятся? Она слышала, как радио, что висит над столом, сказало, что есть торопясь – вредно, что пищу нужно лучше пережёвывать, что благодаря этому будет меньше всяких болезней…
Потом тарелку поставили в моечную раковину и ушли. «Наверное, мыть меня будут позже, – подумала тарелка. – А так плохо быть немытой! Плохо себя чувствуешь.».
И тут… Её взяли и вымыли.
Заблестела тарелка! Заулыбалась. Хорошо быть чистой!
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ
На детскую майку стыдно было смотреть! Вся была в пятнах. От растительного масла, от сливового варенья. Даже земляное пятно чернело… Не майка, а акварель художника! Если бы майка умела краснеть, она непременно бы покраснела.
И тут…
- Залезай в меня! – пробасил оказавшийся рядом таз. – Тебе нужно отмыться.
Майка очень хотела скорее залезть в таз, но сама не могла. К счастью, её подхватили и опустили прямо в таз. В нём было удобно…
Откуда-то сверху, прямо на майку, полилась толстая струя тёплой воды.
- Купайся! – сказал таз. – И подольше.
- Это нужно для того, - со знанием дела продолжил он, - чтобы ты как следует отмокла. Тогда во время купания в уже горячей воде со специальным белым порошком ты так здорово отмоешься, что сама себя не узнаешь. Вон ты сейчас какая грязная!
- Грязная, - вздохнула майка.
И продолжила принятие водных процедур.
Вскоре сверху полилась горячая вода. Поначалу майка даже немного обожглась, но потом ей стало приятно.
Посыпался какой-то белый порошок. «Наверное, тот самый, о котором говорил таз», - подумала майка. Она посмотрела вверх и увидела над собой коробку, на которой было написано: СТИРАЛЬНЫЙ ПОРОШОК. Один угол у коробки был оторван, и вот из этой-то дырки и сыпался на неё порошок. Вода в тазу вспенилась и стала белой.
Потом майку подхватили и стали мять в этой белой пене. Майка посмотрела на воду, в которой находилась, и поразилась: вода стала тёмной.
- Это грязь с тебя сошла, - сказал таз.
- Я уж догадалась, - ответила майка.
Таз наклонился и вся вода вылилась. Майку взяли и как следует прополоскали. Сначала в тёплой воде, а потом - в холодной.
«Теперь я – чистая!» - сама себя, действительно, не узнала майка. И ей уже не было стыдно.
Потом майку с двух сторон подцепили и выжали. Так было нужно.
- До свидания! – крикнул ей таз, когда майку выносили из ванной комнаты.
Майку вынесли на балкон, развернули, встряхнули, и повесили на верёвку. Сушиться.
- Привет! – улыбнулся майке ветерок. – Хочешь, я научу тебя летать?
- Спасибо, не нужно! – отказалась майка. – Я же не птица!
- Она же не птица! – повторили бельевые прищепки.
Когда майка высохла, за ней пришли и унесли её в дом. В комнате майку положили на стол, а рядом поставили утюг.
- Я буду тебя гладить, - тепло сказал утюг.
- Да? – улыбнулась майка.
Ей было так хорошо!
Послесловие
Вскоре Лизу было просто не узнать! Она завела дружбу с пылесосом, взяла шефство над всеми домашними цветами, стала варить суп, в ней проснулось чувство жалости к немытой посуде, и, наконец, она сама следит за своей одеждой… Повзрослела. Как и хотела.
(Аквариус)